Скачать этот текст

        Товарищи, сегодня в горе я,
        Проснулась боль
        В угасшем скандалисте!
        Мне вспомнилась
        Печальная история -
        История об Оливере Твисте.
        
        Мы все по-разному
        Судьбой своей оплаканы.
        Кто крепость знал,
        Кому Сибирь знакома.
        Знать, потому теперь
        Попы и дьяконы
        О здравье молятся
        Всех членов Совнаркома.
        
        И потому крестьянин
        С водки штофа,
        Рассказывая сродникам своим,
        Глядит на Маркса,
        Как на Саваофа,
        Пуская Ленину
        В глаза табачный дым.
        
        Ирония судьбы!
        Мы все отропщены.
        Над старым твердо
        Вставлен крепкий кол.
        Но все ж у нас
        Монашеские общины
        С "аминем" ставят
        Каждый протокол.
        
        И говорят,
        Забыв о днях опасных:
        "Уж как мы их...
        Не в пух, а прямо в прах...
        Пятнадцать штук я сам
        Зарезал красных,
        Да столько ж каждый,
        Всякий наш монах".
        
        Россия-мать!
        Прости меня,
        Прости!
        Но эту дикость, подлую и злую,
        Я на своем недлительном пути
        Не приголублю
        И не поцелую.
        
        У них жилища есть,
        У них есть хлеб,
        Они с молитвами
        И благостны и сыты.
        Но есть на этой
        Горестной земле,
        Что всеми добрыми
        И злыми позабыты.
        
        Мальчишки лет семи-восьми
        Снуют средь штатов без призора,
        Бестелыми корявыми костьми
        Они нам знак
        Тяжелого укора.
        
        Товарищи, сегодня в горе я,
        Проснулась боль в угасшем скандалисте.
        Мне вспомнилась
        Печальная история -
        История об Оливере Твисте.
        
        Я тоже рос,
        Несчастный и худой,
        Средь жидких,
        Тягостных рассветов.
        Но если б встали все
        Мальчишки чередой,
        То были б тысячи
        Прекраснейших поэтов.
        
        В них Пушкин,
        Лермонтов,
        Кольцов,
        И наш Некрасов в них,
        В них я.
        В них даже Троцкий,
        Ленин и Бухарин.
        Не потому ль моею грустью
        Веет стих,
        Глядя на их
        Невымытые хари.
        
        Я знаю будущее.
        Это их...
        Их календарь...
        И вся земная слава.
        Не потому ль
        Мой горький буйный стих
        Для всех других -
        Как смертная отрава.
        
        Я только им пою,
        Ночующим в котлах,
        Пою для них,
        Кто спит порой в сортире.
        О, пусть они
        Хотя б прочтут в стихах,
        Что есть за них
        Обиженные в мире.
        
        1924
        

Примечания

2. Русь бесприютная (с. 98).- З. Вост., 1924, 16 ноября, № 729; Прож., 1925, № 2, 21 января, с. 16; Стр. сов.

   В 1926 году в распоряжении Н.П.Стора находились авторские рукописи «Руси бесприютной», «Письма к женщине», «Стансов» и др., являвшиеся первоисточниками публикации этих произведений в З. Вост. Согласно письму Н.П.Стора С.А.Толстой-Есениной от 2 июня 1927 года (Письма, 449), он переслал их из Тифлиса в московский музей Есенина, ныне их местонахождение неизвестно.

   В Прож. (редактор А.К.Воронский) текст произведения напечатан без второй и третьей строф и под другим заглавием - «Русь беспризорная». В то время Есенин был на Кавказе и не мог сам вести свои московские издательские дела, так что публикация в Прож. осуществлялась без его участия. Судя по характеру описанных изменений текста, они были сделаны Воронским.

   Печатается по наб. экз. (вырезка из Стр. сов. с авторской правкой опечатки в ст. 12) с учетом авторской правки в ст. 23 («острощены» вместо «отропшены»), осуществленной на тексте З. Вост. (копия этой правки рукой С.А.Толстой-Есениной - ГЛМ). Датируется по Собр. ст., 2, где помечено 1924 г.

   Согласно Н.К.Вержбицкому, первая публикация «Руси бесприютной» появилась в З. Вост. спустя три дня после встречи Есенина с беспризорниками в Тифлисе (беллетризованное описание этого эпизода, сделанное тем же мемуаристом, см.: Восп., 2, 225-228). Среди более поздних творческих замыслов Есенина была также поэма о беспризорнике, «который был на дне жизни, выскочил, овладел судьбой и засиял» (из письма поэта к Н.К.Вержбицкому июня-июля 1925 года). Этот замысел не был реализован.

   Г.А.Бениславская отмечала в 1926 году: «Исключительные нежность, любовь и восхищение были у Сергея Александровича к беспризорникам. Это запечатлелось в стихотворении „Русь бесприютная“» (Восп., 2, 66).

   «Русь бесприютная» практически прошла мимо внимания критики. Лишь И.Т.Филиппов в статье «Лицом к Советской стране (О переломе в творчестве Есенина)» назвал это сочинение «прекрасным», а процитированные тут же строки (от слов «Но если б встали все» по слова «И вся земная слава») - «жгучими» (журн. «Лава», Ростов-на-Дону, 1925, № 2/3, август (на обл.: июль-август), с. 71).

3. Остро́щены - от «острасти́ть» (дать острастку, запугать).

4. Оливер Твист - герой романа Ч.Диккенса «Приключения Оливера Твиста» (рус. пер. 1841).

   В произведении упомянуты поэты А.С.Пушкин (1799-1837); М.Ю.Лермонтов (1814-1841), А.В.Кольцов (1809-1842), Н.А.Некрасов (1821-1877) и политические деятели Л.Д.Троцкий (1879-1940), В.И.Ленин (1870-1924), Н.И.Бухарин (1888-1938).

Варианты

З. Вост., 1924, 16 ноября, № 729: